Четверг, 28.03.2024, 15:25

НА БИБЛИОТЕЧНОЙ ОРБИТЕ

Календарь
Информер праздники сегодня
Архив записей
Наш опрос
Сколько книг Вы прочитали за последние 6 месяцев?
Всего ответов: 85
Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0

Петрушевич Анна Иосифовна

Первые Учительницы

На лицах морщинок прибавилось,
Прибавилось лет, седины,
Но память вам время оставило,
А в памяти — школьные дни.
Там девочек белые фартучки,
Там первый сентябрьский звонок.
Звонкие возгласы мальчиков,
Что в школу спешат на урок.

Глаза с любопытством распахнуты,
Ах, сколько их, детских глаз!
Какими они завтра станут —
Зависело только от вас.
В тетрадках кружочки да палочки,
А в вазе цветы на столе.
И были вы девочкам, мальчикам
Примером на этой земле.

Ведь вы после мам были первыми,
Кто нам целый мир открывал.
Мы не были, может, примерными,
Но вы не жалели похвал,
И наши успехи окрашены
Бывали всегда в красный цвет.
Гордились пятерками нашими,
И вот...
Прошло столько лет.

Те годы, как книги, прочитаны
И где-то остались вдали.
Высокое званье Учителя
Вы просто и гордо несли.
Наверное, всё было правильно
В судьбе нелегкой такой.
Морщинок на лицах прибавилось,
И старость стоит за спиной.

Окончено, что было начато,
Без школы проходят дни.
А где ж ваши девочки, мальчики,
Глазастые, где же они?
Листая фотоальбомы,
Вы смотрите в наши глаза...
Не верьте, что вас не помнят!
О вас позабыть нельзя.

Из давней, из памятной осени
В сердцах всё несут огоньки
Давно уже ставшие взрослыми
Все ваши ученики.
И вы, в тишине своих комнат
Опять считая года,
Не верьте, что вас не помнят —
Вас помнят и любят всегда.
Была в стране песня гордая,
Её не поют сейчас:
«С чего начинается Родина» —
Она начиналась с вас.
Давно эту песню не пели,

Не та теперь наша жизнь.
Давно уж по свету белому
Ученики разошлись.
Разъехались, разлетелись —
И весточки нет подчас.
Но даже не пишем если,
Мы все-таки помним вас.
Где б ни были мы, поверьте, —
В селах или городах —
Своих- учительниц первых
Не сможем забыть никогда.

Вы нынче давно уж бабушки,
По улице мимо вас
Девочки в бантах, как бабочки,
Спешат, спешат в первый класс.
И так неумело мальчики
Ручку ведут сверху вниз,
В тетрадках — кружочки да
палочки…
И продолжается жизнь.

*  *  *

И снова дозор.
И ковыльное поле
Расстелет коню под копыта дорогу.
И ветру восточному снова раздолье,
А что будет дальше — то ведомо Богу.

Привычные кони ступают не слышно,
И рядом друзей загорелые лица.
А там, позади, под соломенной крышей —
Свеча пред иконой, слеза на ресницах.

Глаза так печально смотрели в окошко,
Крестом осенила, собравши в дорогу;
Теперь будет жить в ожиданье тревожном.
Дождется ль живым?
То известно лишь Богу.

С бездонного неба звезда покатилась,
Бледнеет восток, значит, время к рассвету.
И надобно вроде бы вспомнить о милой,
Но воину быть не пристало поэтом.

И дрогнула ветка испуганной птицей,
Не зря, верно, сердце щемило тревогой...
Мечи наготове, и кто там таился — Узнаем.
А дальше — то ведомо Богу.

А в тихой молитве, как в песне, поется
О сильном коне, что скакать не устанет,
Что меч не сломится, что милый вернется.
И верное сердце ее не обманет.

Вернется любимый, живой и прекрасный,
Цветок запыленный протянет с порога,
Свеча пред иконою вспыхнет от счастья...
Но что будет дальше — известно лишь Богу.

Ведь снова в дозор ждет ковыльное поле,
И снова молитва, как песня, поется...
Молиться и верить.
И ждать, что вернется.

*  *  *

В итальянской комедии маски
Все как в жизни. Запутан след.
Все – игра. И до самой развязки
На вопрос не найдется ответ.

Коломбина поет и тоскует,
Скарамуш, как всегда не один
И – танцует, танцует, танцует
Под окошком моим Арлекин.

Вы на этот спектакль не хотите ль?
Будет каждому главная роль,
В темном зале – единственный зритель -
В балахоне печальный Пьеро.

А еще далеко до развязки,
А сюжет так незыблемо прост…
Перепутались старые маски -
Не узнать, где смешат, где всерьез -

Что-то станется с ними со всеми,
Если продана жизнь за пятак?
И командует: «Занавес!» - Время,
Начиная премьерный спектакль.

Понапрасну нас им пугали,
Мы сейчас улыбнемся хитро –
Только снова в зрительном зале
Тихо плачет печальный Пьеро.

Кто же первый и кто не последний?
Нам не видно сквозь сизый дымок.
В тихом омуте старой кофейни
Ни чертей не видать, ни дорог -

Только горечь от черного кофе,
Только дым сигарет и печаль…
Маски сброшены. Чей-то профиль
Полутьму прорежет. И жаль…

Жаль не тех, что, как прежде, рискует,
И не тех, кто дожил до седин -
Посмотрите, как снова танцует
Под окном моим Арлекин.

Уж выходят за рамки сюжета…
Пульчинелла не сдастся годам,
Но… матроною стала Пьеретта,
Коломбиною будет Мадам.

К свету рампы шагнуть не спешите -
Ведь спектакль завершить не хитро,
Но… Что скажет единственный зритель -
В белом платье печальный Пьеро?

Все мы знаем – кончаются сказки
Тем, что «стали мы жить – поживать»…
Ну а здесь? Ведь на сцене – маски,
Где смешат, где всерьез – не понять.

Где он, этот заветный берег,
До которого – плыть да плыть?
Пусть уже не открыть Америк,
Но ведь нужно ж хоть что-то открыть!

Что там значила песнь Коломбины,
И Пьеро так грустил – о чем?
У окна в кофейне старинной
Кем-то брошен веер с  плащом.

Кто по прежней жизни тоскует,
Кто-то снова остался один –
Но, как прежде, опять танцует
Под окошком седой Арлекин.

Эй, скажите, скоро ль развязка?
Через час иль тысячу лет?
… Улыбаются мудрые маски -
Будто знают жестокий ответ.

 

1  2  3  4  5